Записки риэлтора: Спокойствие, только спокойствие!

Так! Всё просто –  умейте владеть собой, сохранять при всех обстоятельствах ясность ума, толерантность, равновесие, ощущение внутреннего счастья… что там ещё спасает от умопомешательства, если собеседник продолжает орать, как мартовский кот, и всё вместе – это переговоры о покупке квартиры?

Господи, да, пожалуй, тут поможет только хорошая звукоизоляция!  Да, да, всё объяснимо  –  покупка жилья  –  это стресс, огромные деньги тратятся единовременно, очень часто вся эта сумма – куча наличных, которую требуется привезти в банк прямо в сумке, а это опять же стресс. Вы скажете  –  переведите деньги в нужный банк и снимите в день сделки со счёта  –  но это расходы! А расходы  –  это стресс! И вопит мой собеседник сейчас от негодования, потому что, покупая квартиру за шестнадцать миллионов, он ещё (подумайте!) должен заплатить банку за аренду ячейки три тысячи.  Целых три тысячи, грабёж, натурально! И вообще, это неважно, что в договоре написано, что расходы по оформлению сделки несёт покупатель, неважно, что соглашение он сам подписал.  Подписал? Ну, значит, не читал!  А нотариат –  а нотариусу он заплатит, это он помнит, он не отказывается, но ещё три тысячи за ячейку? Нет, нет и ещё раз нет!

Воспользовавшись тем, что вопли на секунду прекратились, я напоминаю, что будут ещё расходы на доверенности, на всякие там заявления… Это что – нотариусу? Вы что тут, все тупые? Он же сказал, что нотариусу всё оплатит!

И снова по кругу, про грабёж и несправедливость. За что мне это всё? Я вообще представитель продавца, пусть кричит на своего риэлтора. Господи, дай мне терпения… Немедленно!

Утро в день сделки выдалось относительно спокойным  –  покупатель принёс деньги, оплатил в кассе банка ячейку, но продолжал вполголоса бурчать, объясняя всем присутствующим, что его натурально грабят. Пришли к нотариусу, уселись за длинный стол, ближе к нотариусу сложены паспорта, в середине стола продавец аккуратной стопочкой разместил  все документы на квартиру.  Лепота! «Все читали договор?» – спрашивает нотариус. Вдруг вскакивает нервный покупатель: «Решено! Ничего я покупать не буду! Я не должен платить за ячейку! – и с оглушительным криком: – Чёрт знает что творится!» хватает пачку документов со стола, рвёт на четыре части, подбрасывает в воздух, пробкой вылетает из кабинета и изо всех сил шарахает дверью. Через пару секунд в тишине жалобно раздаётся блеющий голос продавца: «Это были мои документы!».

Встретились через неделю. В том же кабинете. Подписали тот же договор. Всё молчком, избегая взглядов друг на друга.  Стесняясь, отдали регистратору аккуратненько склеенные скотчем бумаги и новую выписку из домовой книги. Пробормотав не к месту «было очень приятно», покупатель тихо исчез.  Потом уже, на подписании акта, в квартире, куда он принёс пару бутылок шампанского, он  извинялся – нервы, понимаете?  –  и все дружно кивали – да, да, конечно, понимаем, с кем не бывает!  Наверно, это и есть «любой каприз за ваши деньги»,  думала я.

Манера подменять понятия в разговоре, чтоб никому не было обидно – вообще очень принята в сфере недвижимости. «Наверно, мы не поняли друг друга», –  на голубом глазу сообщает собеседник, преподнося какой-нибудь пакостный сюрприз. Приходим подписывать акт передачи в дорогую квартиру – на тебе! С окон сняты все шторы! «Наверно, мы не так поняли», – беспечно заявляет продавец (мой, кстати, продавец), заверявший при продаже, что квартира продаётся со всей обстановкой, техникой, коврами – абсолютно со всем, кроме личных вещей.  На показе он особо упирал на то, что всё очень качественное и дорогое, вот, например, каждый комплект штор на одно окно стоит больше восьмидесяти тысяч.  А это, наверно, жена сняла, она не поняла!  Что, скажите, здесь можно не понять? Мы же подписали приложение к договору с полным перечнем имущества.

Что вы думаете? Так и не вернул.

«Вы человек непорядочный, и чёрт с вами, и чёрт  с ними, с проклятыми занавесками – свои повешу», –  сказал, не повышая голоса, покупатель. Буддист, однако!

Не все буддисты, врать не буду.  Некоторые вообще не считают нужным держать себя в руках.  Бесконечно долго искали покупателя на огромную квартиру в центре Москвы, почти что окнами на Кремль. Дом дореволюционный, ремонт как в музее, вся квартира заставлена антиквариатом. Может, частично и подделка, точнее, стилизация, я не эксперт.  Хозяйка  –  баронесса, то есть она, конечно, бывший житель постсоветского пространства, а ныне замужем за натуральным английским бароном. Шикарный титул, которым она очень гордится, шикарная квартира, баронесса, впрочем, тоже  –  загляденье.  Многократные  показы, череда нуворишей всех мастей со всех концов нашей необъятной… Мучительно долгие переговоры с представителями обеих сторон… Наконец, финальный штрих – так, почти формальность  –  личная встреча продавца и покупателя, просто с целью знакомства.  Покупатель – граф, потомственный, видный член Российского дворянского собрания.

После краткой экскурсии по квартире  садимся за массивный стол в гостиной.  Диалог стремительно отдаляется от недвижимости, переходя на высшие сферы: «А вы знаете такого-то?» – «Да! Конечно! Такой чудесный, изумительный музыкальный салон! Мы ещё встречались в прошлом году на императорском  балу в Вене! Ах, мы всегда! Ах, какой восторг!» –  пылинки пляшут в солнечных лучах, я разглядываю мебель, на всякий случай слегка улыбаясь и кивая, хотя перечень восторженных ахов баронессы не вызывает у меня никаких ассоциаций. Юре, сидящему напротив меня  коллеге, становится совсем скучно,  он тихонько раскачивается на задних ножках стула, глядя в окно, и удивительно напоминает  розового пухлого и кудрявого, но немного переросшего херувима.  Внезапно раздаётся громкий треск и Юрик рушится на ковёр, вздымая тучу антикварной пыли. Мигом подскакивает, что непросто сделать с его комплекцией, и весь ярко-розовый от смущения подбирает обломки стула, бормоча – это всё шашель, я… извините… он был некрепкий. «Твою мать!  – раздаётся вдруг вопль баронессы. – Ты хоть представляешь, ублюдок, сколько стоит этот стул? Да ты за год, урод дебильный, столько не зарабатываешь!». Юрик затравленно озирался, прижимая к груди обломки,  и что-то силился сказать, но всё перекрывал голос баронессы, мощный, как паровозный гудок. Материлась, надо признать, баронесса виртуозно. Потом в ход пошла такая лексика, которой, по-моему, обучают только на зоне, хотя я уже упоминала выше и повторюсь:    я не эксперт.  Морально больше всех пострадал не Юрик, а несчастный граф  –  совершенно растерявшись, он пытался скрыться за ломберным столиком, цветом лица напоминая антикварное зелёное сукно, потом пошёл пятнами и молча выбежал вон.

Нас уволили. Многомиллионная сделка расстроилась. Шашель, на которого пытался всё списать Юра, оказался обычным жучком-древоточцем.

Интересно, сколько стоил стул?

Автор: Анна Фоменко